Photo Vladimir Vrubel
Владимир Врубель

Официальный сайт
Истории воссозданные по малоизвестным архивным документам
Главная Произведения Сведения из первоисточников Личное Форум Написать автору
79_Gestokost i miloserdie

Жестокость и милосердие



Часть 79

Добрые дела не остаются безнаказанными

     Вести одной всё хозяйство и в то же время оказывать помощь раненым оказалось ей не по силам. Тем более, что у неё уходило много времени на посещение передовых позиций, куда она доставляла продовольствие и оказывала первую помощь раненым. Поэтому ей помогали четырнадцатилетняя дочь Сара, компаньон Томас Дей и темнокожие слуги.

Как оказались в Балаклаве дочь и слуги, не очень понятно, потому что в своей биографии Мэри об этом не упоминает. Рядом с гостиницей построили ещё два деревянных домика для Сикоул и её дочери и для Томаса Дея, а также загон для скота, где Мэри держала лошадей, мулов, овец, свиней, коз, гусей и цыплят. Судя по всему, слуги жили в гостинице и в магазине. Несмотря на этих сторожей, у неё всё постоянно крали.

Воровали даже лошадей офицеров, приезжавших в гостиницу пообедать. Пострадал и знаменитый английский кулинар Алексис Сойер, который приехал наладить питание английских войск. Он навестил Мэри Сикоул. Они сразу нашли общий язык и прекрасно пообщались, но возвращаться в Балаклаву ему пришлось пешком: украли не только его лошадь, но и лошадь принимавшей его хозяйки.

Впоследствии Сойер описал Мэри как «жизнерадостную пожилую даму, несколько более темноватую, чем белоснежная лилия» (ничего не скажешь, истинный галантный француз!), а дочь Сару – как «красавицу египетского типа, с голубыми глазами и каштановыми волосами».
Английские солдаты, те, кто не знали её раньше и были публикой более простой, чем приехавший француз, вначале решили, что у Мэри не фамилия, а прозвище. Один из них написал домой, что цвет кожи у Мэри, как у куска антрацита, поэтому её так и прозвали. Дело в том, что если переводить фамилию Мэри на слух, а не так, как она пишется, то её можно понять как «морской уголь», а на самом деле фамилия переводится как «морская капуста». Не знаю, что лучше.

Из-за многочисленного жулья жизнь у Мэри была, как на вулкане, в постоянном напряжении. И это несмотря на то, что она умышленно построила свою гостиницу подальше от татарской деревни Кадикой, где кипела торговая жизнь и куда приезжали издалека торговать греки, турки, евреи, татары, хорваты, армяне, мальтийцы, болгары, и где постоянно крутились тёмные личности неизвестного происхождения и Бог ведает какой национальности и вероисповедания. Вообще верующие воры и бандиты – сочетание довольно забавное. Достаточно вспомнить наших бандитов в камере с крестами и иконами.

Продукты привозили в Кадикой, как правило, некачественные, в отличие от тех, что продавала Сикоул, к тому же у неё они стоили намного дешевле, чем у спекулянтов в татарской деревне. Весельчаки утверждали, что если на редкость вонючий сыр, который продают торговцы в Кадикой, забросить из пушки в Севастополь, то русские сдадутся без боя. Самым ходовым товаром, конечно, стало спиртное, без него на войне не обойтись.

Гостиница Сикоул пользовалась популярностью не только среди англичан, но и среди французских офицеров, довольно часто её посещавших, и даже среди турецких офицеров. Регулярным посетителем стал турецкий главнокомандующий генерал Омар-паша, который часто вызывал для своего увеселения военный оркестр. Правда, Мэри это не очень нравилось, поскольку восточная музыка, исполнявшаяся оркестром, распугивала не только других посетителей, но даже крыс.

Очень многим Сикоул отпускала еду и напитки в кредит, за что потом и поплатилась: деньги ей вернули далеко не все. Ну, этим никого не удивишь, кто не знает, что ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным?

Наладив своё хозяйство, Мэри часто ездила на передовые позиции, приводя в изумление тех, кому был непривычен её яркий жёлто-синий наряд. Сикоул всегда одевалась так, как привыкла это делать на Ямайке. Но, будь Мэри хоть семи пядей во лбу, ей никогда бы не позволили лечить раненых и построить гостиницу в Крыму без высоких покровителей.
 
Ими оказались все её бывшие ямайские пациенты, дослужившиеся до высоких постов, в том числе и медики. Генеральный инспектор госпиталей Джон Хэлл, прослуживший много лет в Вест-Индии, дважды сам болел жёлтой лихорадкой и имел возможность убедиться на личном примере в возможностях ямайской народной медицины. Он лично просмотрел медицинский сундук Сикоул и разрешил ей выдавать больным лекарства. Джон Хэлл сочувственно относился к Сикоул и совсем иные, холодные, даже, можно сказать, враждебные, отношения у него так и остались с Найтингейл. Может быть, именно поэтому он и помогал Мэри.

Однако, как бы ни хотелось Флоренс Найтингейл вынудить креолку уехать из Крыма, у неё ничего не получилось, несмотря на жалобы военному министру. У Мэри нашлись влиятельные знакомые не только в армии, но и в королевском семействе. Она успешно вылечила племянника королевы, морского лейтенанта графа Глейхена, который навсегда сохранил об этом благодарную память.

Возможно, недоброжелательность Флоренс Найтингейл по отношению к Мэри Сикоул была вызвана не только расовыми предрассудками. Флоренс понимала, что ей не подчинить себе креолку, женщину умную и независимую, обладавшую глубокими познаниями в медицине, с взглядами и убеждениями, которые Найтингейл никак не могла разделить.

Это касалось прежде всего отношения к алкоголю, который Сикоул охотно продавала солдатам и офицерам. Возможно, Флоренс задевало и то, что креолка умела лечить от диареи и дизентерии своими, известными только ей способами. Причём делала это гораздо успешнее, чем английские врачи. Когда-то мать Сикоул своими лекарствами спасла жизни множества чёрных рабов на плантациях и английских военных, проходивших службу на Ямайке, и все свои секреты передала дочери.

Очень быстро среди англичан разнеслась весть о том, что те, кого лечила Сикоул, имели больше шансов выжить, чем те, кем занимались военные врачи.
Солдаты прозвали её «Чёрная Найтингейл». Она умела зашивать раны, извлекать пули из тела, скреплять сломанные кости. У неё в своё время была большая медицинская практика в Панаме, где дня не проходило без грандиозных драк или перестрелок между золотоискателями. Не меньшей популярностью пользовалась и её кухня.

Мэри работала как врач, медсестра и повариха. Нагрузка огромная, не хватало времени на сон и свою собственную еду. Это была нескончаемая работа. Может быть, кто-то и нажил тогда состояние, но только не Мэри Сикоул. Она помогала тем, у кого были деньги, и тем, кто был без гроша в кармане. Её окружали ненадёжные слуги, жуликоватые торговцы, имущество постоянно разворовывалось. Но она продолжала делать своё дело.

Следующая страница
Рецензии
Рецензия на «Ч. 79 Добрые дела не остаются безнаказанными» (Владимир Врубель) 

A la guerre comme a la guerre...

Виталий Полищук   30.10.2013 15:00   

Рецензия на «Ч. 79 Добрые дела не остаются безнаказанными» (Владимир Врубель) 

Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным, к сожалению...

Вы настолько вжились в исторические события, в сюжет, Владимир, что я верю каждому рассказанному Вами эпизоду. Будто Вы, в самом деле, были свидетелем всего произошедшего.
Очень хорошо пишете.

С уважением,

Светлана Лобова   01.09.2013 15:52   




comments powered by HyperComments

©Vadim Bòrsuk-Svaritschevski
©Vladimir Vrubel

   Яндекс.Метрика