Владимир Врубель

Три невезучие богини

Часть 51

Нищета порождает разбой

Маршрут миссии можно было разделить на три участка. Первый – от Оренбурга до Мугоджарских гор. Эта часть пути была русским наиболее известной. Второй – от Мугоджарских гор до Сырдарьи. И, наконец, третий – от Сырдарьи до Бухары. Мейендорфу и его помощникам предстояло определить будущий путь продвижения русских войск и наиболее благоприятное для этого время.

Офицеры определяли долготу и широту приметных мест, наносили их на карту. В пути, стараясь не привлекать внимания проводников и казаков, они обучали этому Эверсмана. Негри и Мейендорф распределили обязанности между военными и правителях местных племён и ханств, их взаимоотношениях между собой.

Петербург интересовали сведения о судоходности главных рек Средней Азии, торговля, связи с Афганистаном, Ираном, Османской империей и северной Индией. Словом, члены миссии обязаны были собрать самые обширные и многочисленные сведения, какие можно будет использовать для проникновения вглубь Средней Азии и захвата этих земель.

Мейендорфу приказали наметить места будущих крепостей, исследовать пути от Троицка до Бухары, течение рек на этом пространстве, оценить возможность заселения земель к югу от Оренбурга. На него также возложили обязанность ведения журнала «путеследования» до Бухары и обратно.

Триста пятьдесят восемь верблюдов и четыреста лошадей, поднимавшие тучу пыли, представляли внушительное зрелище. Местность, по которой следовал отряд, не радовала глаз – выгоревшая ещё в мае грязно-жёлтая трава, редкие невысокие колючие кустарники, куда ни глянешь, повсюду бескрайная степь с далёкими невысокими холмами.

Шли холодные дожди, иногда мокрый снег, а ветер продувал насквозь тонкие солдатские шинели. Многие солдаты болели, некоторых приходилось везти на телегах. На берегу реки Илек увидели большое становище дружественного султана, как его называл Мейендорф, Арунгазы. С ним имелась договорённость, что он дополнительно выделит своих воинов для охраны каравана и в качестве проводников.

После отдыха продолжили путь к Мугоджарским горам. По ночам температура понижалась до десяти градусов ниже нуля. А если добавить к этому частые сильные ветры, даже бури, то люди жестоко страдали от холода, особенно плохо одетые нижние чины. Чем ближе к горам, тем хуже была вода, встречавшаяся только в отдельных углублениях. Она была мутной от глины и солёной. Пили её, с чаем, который немного сглаживал отвратительный вкус.

После короткого обследования Мугоджарских гор отряд прошёл пески Большие Барсуки. Пришлось сжечь десять повозок, чтобы обогреться и приготовить еду. Никакого другого топлива найти не смогли. К тому же, лошади от плохого корма обессилили и не могли тащить даже пустые повозки, на которых раньше везли продовольствие и воду.

Интересно, что в мемуарах привилегированных участников той экспедиции почти ничего не говорится о казаках и солдатах, о том, как те вынесли тяжелейший переход. Словно их вообще не там было. Поэтому, зная условия, в каких находились люди, как они были одеты, и как питались, можно только предполагать, что могил оставили за собой немало.

Издали миссию, которую сопровождало большое число вооружённых людей, вполне можно было принять за войско. Только этим объясняется то, что за всё время перехода через пустыни не было случаев нападения со стороны кочевников. Отряд без помех пересёк Приаральские Каракумы, низовья Сырдарьи и пески Кызылкум.

Большой залив, образованный Сырдарьёй, Кмышлы-Баш, был покрыт льдом. Истосковавшиеся по хорошей воде люди, ложились на тонкий лед, и пили из прорубей. В записках Мейендорфа говорится: «Прибрежные земли возле Сырдарьи – постоянное убежище бедных. Нищета порождает разбой». Не зря существует поговорка, что нищета – мать всех пороков.

Лёд на реке трещал под ногами, грозя в любой момент проломиться, но все, же переправились на другой берег сами и перевезли всё имущество и продовольствие, хотя и с огромным трудом.

Следующая страница