Владимир Врубель

Я тоскую по родине

Это слова из широко известной песни, написанной Георгием Васильевичем Храпаком, и музыка к ней тоже прекрасная.

После многих лет поиска национальной идеи, которая могла бы стать духовной скрепой, её неожиданно обнаружил и обнародовал президент – это патриотизм, о котором раньше почему-то не вспоминали. Или вспоминали, но как-то не так.

Официального определения, что такое патриотизм, не последовало. Видимо, предполагается, что оно, само собой разумеется. Но мнения, как раз, на сей счёт разные.

Начальство, судя по всему, понимает под ним любовь к нему и всему чиновничьему аппарату, отождествляя себя с государством, и, соответственно, с родиной. Портреты главного чиновника стали печатать даже на белье, но хорошо хоть на верхнем.

В истории известен один парень, кажется, он был французским королём, который прямо так, без обиняков, и заявил: «Государство – это я».

Возбудились и ранее не дремавшие те, кто присвоил себе право называть себя патриотом, а заодно и право определять, кто из нас тоже патриот, а кто таковым не является. А если человека нельзя назвать патриотом, в их понимании, которое они считают самым правильным, то он автоматически переводится в разряд врагов.

К числу таковых, патриоты из самых низов, ранее из себя ничего особенного не представлявшие, но вдруг ощутившие некую власть определять не патриотов, стали относить к таковым живущих за рубежом.

Нет, нет, они не имели в виду отставных президентов, губернаторов, министров, мэров, банкиров, владельцев миллиардных состояний и членов их семей. Эти-то как раз в их понимании являются патриотами. Гнев самодеятельных экспертов по патриотизму из наших низов вызвали такие же, как они, но живущие за рубежом.

И я их могу понять. Одно дело, когда живёт где-то в Австрии или в Англии, скажем, какой-нибудь отставной мэр с женой миллиардершей, чего с ним равняться! А совсем другое, когда такой же, ничем не выше и не богаче патриота, а живёт, такой-сякой, в хорошей европейской стране. Обидно, тут ничего не скажешь.

Переехав жить в Германию, я пережил некоторый шок. Страна, куда ни поедешь, ухожена, повсюду масса зелени, цветов. Бережное отношение к природе и животному миру. Такое же любовное отношение к памятникам старины.

Уважительное отношение к рядовому человеку чувствуется во всём. Сначала мне показалось, что здесь очень много инвалидов, но потом я понял, что у нас они сидят дома, а здесь для людей с ограниченными возможностями сделано всё, чтобы они могли находиться в обществе.

По мере вживания в новую среду обнаружил удивительные для себя вещи. Полиция, которая не видна, но появляется немедленно при любом ЧП. Вежливое обращение любых государственных служащих. Любое заявление никогда не остаётся без ответа.

С мигалками ездят только скорая помощь, пожарные и полиция, но лишь тогда, когда едут на вызов.

Государство заботится о своих малоимущих гражданах и о тех малоимущих, кому оно разрешило постоянно жить в стране. Таким людям оплачивают съём квартиры, отопление, медицинскую страховку.

Уровень медицинского обслуживания одинаков для миллиардера и для бедняка. Разница лишь в том, что первый будет лежать в отдельной палате, а второй – в палате на трёх человек. Но аппаратура, медикаменты и врачи будут те же.

Людей, имеющих хронические заболевания, освобождают от платы за лекарства. В аптеке вам не подсунут фальсификат. Понятия дефицит не существует.

То же самое относится и к продуктам в магазинах, качество которых жёстко контролируется. Здесь никому не придёт в голову переделывать срок годности на продаваемом продукте.

В доме, где живёшь, тишина. Существуют правила, которые строго соблюдается. Никто не врубит посреди ночи музыку так, что будут вибрировать стены, потолок и пол.

Если соседи собираются отмечать какое-то событие, они положат вам в почтовый ящик открытку, в которой принесут извинение за доставленное беспокойство и сообщат, до которого часа будет длиться торжество.

Случись с вами что-нибудь на улице, к вам всегда придут на помощь. В нашем городе машины скорой помощи приезжают через три минуты, как правило, в зависимости от сложности случая, приезжают две-три машины.

Взяток врачи, полицейские, чиновники не берут, потому что потеряют они всегда больше, чем приобретут.

Наши пенсии, даже моя, старшего офицера, нищенские, прожить на них невозможно, поэтому немецкое государство доплачивает до прожиточного уровня.

Один умный человек на Прозе.ру, к которому я испытываю глубокое уважение, написал, что любовь гражданина и родины, если под ней понимать государство, должна быть взаимной.

Когда на родину нападают, нужно её защищать. Но когда никто её не трогает, а все
страдания вызваны воровством, алчностью и недалёким умом чиновников, то сочувствия она не вызывает. Особенно, когда от тебя, как гражданина, абсолютно ничего не зависит.

Следующая страница