Владимир Врубель

Жестокость и милосердие

Часть 137

Не патриотизм, а безысходность

Весной 1855 года наиболее смелым офицерам, которые командовали ночными передовыми цепями и секретами (скрытыми наблюдательными постами или сторожевыми патрулями), раздали револьверы. Их изготовили на Тульском оружейном заводе, скопировав с одной из моделей американского кольта. Заряжание этих револьверов оказалось очень неудобным, часто случались отказы при стрельбе.

Для отражения атак противника использовали и ручные гранаты. Их доставили на бастионы с кораблей, где гранаты хранились в качестве абордажного оружия. Корпуса гранат изготавливались из толстого стекла. Запал гранаты воспламенялся от трения. При разлёте осколки стекла наносили жуткие раны.

Союзники использовали в качестве гранат бутылки из-под газированной воды, заполняя их старыми кривыми гвоздями и кусками металла. Кстати, гранаты с корпусом из толстого стекла по русскому образцу получили впоследствии широкое применение во время гражданской войны в США.

Нельзя не восхищаться мужеством матросских жён, которые во время обстрелов приходили на бастионы, чтобы помочь раненым, накормить и приободрить своих мужей. Во время праздника Пасхи они принесли им на боевую позицию освящённые в церкви куличи, крашеные яйца, ну и, естественно, как без этого, водку.

К солдатам, пригнанным из дальних губерний, понятно, никто не приходил, никаких близких в Севастополе у них не было. Поэтому матросы делились с ними угощением. О севастопольских женщинах один из сражавшихся на бастионах офицеров отозвался так: «Участие женщин и их помощь в тяжёлые дни Севастополя занимают в истории его одну из светлых страниц».

Пехотинцам, защищавшим бастионы, было несколько легче, чем матросам, их после нескольких месяцев службы на передовой отводили в тыл на Северную сторону для отдыха. Зато у матросов были в городе семьи, только вот воспользоваться этим преимуществом и посетить родной дом удавалось крайне редко.

Поэтому жёны и дети с риском для жизни навещали своих мужей и отцов, несших службу на бастионах. Каждая встреча могла стать последней. Дома городской бедноты располагались в непосредственной близости от Малахова кургана и 3-го бастиона и потому часто подвергались обстрелу.

В районе госпиталя на Корабельной стороне появился стихийный рынок, который посещали офицеры и нижние чины, покупая хлеб, квас, овощи и спиртное. Этот рынок тоже собирал свою кровавую жатву, поскольку снаряды долетали и до него. Но к смерти давно привыкли, и жизнь на нём бурлила. Там не только покупали и продавали, но и узнавали последние новости и слухи.

В городе каждый день гибли женщины и дети, которых никто не собирался эвакуировать, потому что никому из командования в Севастополе это и в голову не приходило, хотя о своих семьях генералы, адмиралы и офицеры своевременно позаботились. Приказ всем покинуть город поступил уже в последние дни перед сдачей Севастополя. Никаким транспортом никто, конечно, матросские семьи обеспечивать и не думал.
Бесстрашные торговки булками, квасом, луком, пирогами с горохом, рубцом, печенью, селёдками и вяленой рыбой почти постоянно толкались у входа на бастионы. Надо было как-то выживать, а деньги от этой торговли были для их семьей единственным источником существования.

Так что не из патриотических чувств, а от полной безысходности семьи матросов и городской бедноты терпели все ужасы осады. Высокие патриотические чувства проявляли те, кто находились далеко и в безопасности. Потому с таким упорством и сражались матросы, защищая свои семьи и свои дома. Как бы плохо они ни жили до войны, каждый был уверен, что в случае захвата города неприятелем их ждёт ещё более горькая участь.

Следующая страница