Владимир Врубель

Три невезучие богини

Часть 49

Разведчика спасать не станут

Получив результаты глубокой военно-политической разведки Ташкента, Коканда, Хивы, русское правительство в 1820 году направило с той же целью дипломатическую миссию в Бухару. Посланником назначили действительного статского советника Александра Фёдоровича Негри. Имя и отчество Негри русифицированы, потому что он был греком.

Свою дипломатическую службу он начал при дворе молдавского господаря Константина Ипсиланти, тесно связанного с русским правительством. Когда Ипсиланти в 1806 году пришлось бежать в Россию, спасаясь от турок, Негри его сопровождал.

По рекомендации другого грека, Иоанна Каподистрия, который дослужился до управляющего министерством иностранных дел России, его приняли на службу в это министерство.

Негри хорошо знал Николая Николаевича Муравьёва, они оба состояли при генерале Алексее Петровиче Ермолове, наместнике на Кавказе, во время его поездки в Персию к Фетх Али-шаху. Александр Фёдорович прекрасно владел несколькими языками, в том числе турецким и персидским.

Знал Негри, можно сказать, из первых рук, и о подробностях пребывания Муравьёва в Хиве, поэтому хорошо представлял опасность порученного ему предприятия.

Поскольку полученными им инструкциями предусматривался обширнейший и разнообразный сбор сведений, буквально, обо всём в бухарском ханстве, то в состав посольства включили офицеров гвардейского генерального штаба капитана Мейендорфа, поручика Вольховского, поручика по квартирмейстерской части Тимофеева, инженеров Отдельного Оренбургского корпуса подпоручиков Тафаева и Артюхова.

Все офицеры имели боевой опыт, отличались своими способностями. Старший, капитан барон Егор Казимирович Мейендорф из остезийских немцев, отличился во время Отечественной войны 1812 года, награждён многими орденами и золотым оружием «За храбрость».

Барон не только прекрасно владел саблей, и выходил живым из рукопашных схваток, но, кроме того, обладал математическими способностями, прекрасно чертил, а за «План Павловска» удостоился получить в награду от царя бриллиантовый перстень.

Его заместитель, поручик Владимир Дмитриевич Вольховский, учился вместе с Александром Сергеевичем Пушкиным, но в отличие от нашего литературного светила, учился блестяще, и окончил Лицей с первой золотой медалью. Он был небольшого роста, худенький, но, как и его кумир, Суворов, был таким, же закалённым, обладал очень сильным характером и несгибаемой волей.

Остальные офицеры были опытными пограничниками, которые много лет служили на Оренбургской укреплённой линии. В составе посольства был ещё один человек, который официально в нём не значился. Его звали Эдуард Фридрих Эверсман, но он представлялся Эдуардом Александровичем. Эверсман носил одежду татарского купца, что никого не удивляло, и все участники похода знали, что он лекарь, человек нужный и важный для экспедиции.

Но они не знали, что Эдуард Александрович, легко изъяснявшийся на татарском языке, был немцем, родившимся в деревне близ города Хагена. Он владел несколькими языками, но знания свои не демонстрировал. Эверсманн был сыном основателя и директора Златоустовского оружейного завода, о котором я писал в очерке «Немецкие кузнецы русского оружия».

Но сын не пошёл по линии отца, а отправился в науку. Эдуард Александрович учился в Магдебургском, Берлинском и Дрезденском университетах. Защитил диссертацию и получил ученую степень доктора философии и магистра свободных наук. Но этого ему показалось мало, и он получил в Дерптском университете диплом доктора медицины и акушерства.

В 1818 году молодой Эверсман стал работать на заводе отца в должности врача. Была у него неистребимая тяга к знаниям и авантюристическая жилка. У татар, работавших в Златоусте, он научился татарскому языку, а у перса, бог знает, каким ветром занесённого на Урал – персидскому.

Столь незаурядный молодой человек не мог остаться незамеченным, и он попал в поле зрения графа Петра Кирилловича Эссена, оренбургского генерал-губернатора. Когда генерал Эссен предложил молодому немцу присоединиться к посольству, он согласился без колебаний.

Но после этого состоялась продолжительная беседа с генералом, который предупредил Эверсмана о строгой конфиденциальности всего, о чём будет идти разговор. Генерал предложил врачу ни много, ни мало, попытаться проникнуть из Бухары в Индию. Он пояснил, что уже давно приглядывается к сыну директора завода, и считает его достойным такого почётного и опасного поручения.

Он сказал, что это инициатива задания исходит из Петербурга, от военного министерства, и об этом знает император. Но генерал предупредил, что в случае неудачи правительство не будет его выручать, поэтому действовать Эдуард Александрович должен только на свой страх и риск. В случае удачи Эссен посулил Эверсману золотые горы.

О его задании, предупредил генерал-губернатор, будут знать только Негри и Мейендорф. Они же подробно проинструктируют его и обучат тайному ведению наблюдений.

Следующая страница

На фотографии Э.А. Эверсман