Владимир Врубель

Война на Чёрном море 1914 – 1917 годы

Часть 9

А зачем нам море?

Русские эсминцы, которых разделили на 5-6 тактических групп по два корабля в каждой, непрерывно поочерёдно несли службу у берегов Турции. Об эффективности их действий можно судить по тому, что только 20 июля 1915 года, по докладу командующего в Ставку, восемь эсминцев уничтожили четыреста пятьдесят парусников и парусно-моторных судов турок.

Любопытно, что ни в одном из источников мне не удалось обнаружить упоминания о том, как поступали с экипажами этих безоружных судов, топили их вместе с судном артиллерийским огнём, или давали возможность спастись на шлюпках? К цифрам потопленных судов нужно относиться осторожно. Обычно после войн сравнивают число потопленных судов по докладам своих командиров, и сведениям побеждённого противника о собственных потерях. Как правило, эти цифры не совпадают.

Когда проводилась операция по закупорке выхода из Зонгулдака, то в море находился почти весь Черноморский флот, потому что решили эту операцию совместить с постановкой у входа в Босфор минного заграждения. Большие корабли прикрывали и минную постановку, и закупорку гавани. Удивительно, но лёгкий крейсер «Бреслау», который вышел из Босфора по приказу вице-адмирала Сушона, в одиночку ночью атаковал отряд русских кораблей у Зонгулдака. Немецкий крейсер потопил один пароходов, груженных камнем, и взял в плен его команду из двух офицеров и тридцати одного матроса.

Отряд рассыпался в разные стороны. Паникёрам привиделись турецкие миноносцы. С трудом удалось собрать суда утром. Снова направились к Зонгулдаку, но фактор внезапности был уже потерян.

Тем временем, не имея донесений, командующий флотом считал, что всё идёт по плану. Флот находился в видимости Зонгулдака. Когда выяснилось, что одного парохода с камнями не хватает (его потопил «Бреслау», о чём адмирал Эбергард не знал), командующий послал эсминец на его поиски. На эсминце вместо пропавшего парохода увидели «Бреслау». Заметили немецкий крейсер и на больших кораблях, но почему-то решили, что это «Гёбен». В бой вступать не решились, а повернули назад в базу.

Командующий флотом приказал затопить оставшиеся пароходы там, где их застиг этот приказ, отряду присоединиться к флоту. Пароходы потопили, флот направился в Севастополь, на кораблях напряжённо ждали появления «Гёбена», но тот не появился, а «Бреслау», который нагнал такого страху, сопровождал Черноморский флот до крымских берегов, а потом спокойно вернулся к себе в Босфор. Больше закупоривать Зонгулдак уже не пробовали.

Стоит обратить внимание и на то, что миноносцы 6-го дивизиона, посланные для траления и уничтожения подводных лодок на подходе к Зондулаку, вообще не нашли этот турецкий порт. Командир дивизиона в рапорте написал: «Считаю, что найти указанную бухту на миноносце, не только с началом рассвета, но и днем, затруднительно при имевших место неблагоприятных условиях плавания». Между тем, видимость была прекрасная, Зонгулдак прекрасно просматривался с моря, но командиры кораблей «не были знакомы с побережьем и не имели сведений об отличительных признаках того или иного места данного берегового района». Остаётся только развести руками.

На одном из захваченных турецких пароходов обнаружили документ, в котором командиру Зонгулдакского порта сообщалось, что «в угольный район будут присланы срочно готовящиеся новые подводные лодки». Был ли тот документ подлинным, или его специально подбросили турки, но, узнав о подводных лодках, командование Черноморским флотом стало ещё осторожнее, что явно играло на руку противнику.

В январе 1915-го года адмирал Эбергард обратился в Ставку с замечательным предложением, как заставить турок отказаться от снабжения Константинополя углем. По его словам, требовалось всего-навсего осуществить «тесную блокаду Босфора». Но при этом добавил, что у Черноморского флота для этого нет возможностей. Адмирал объяснял, что воевать нужно около своих баз, «потому что путь отступления, в случае неудачного исхода боя, вполне обеспечен, вне зависимости от погоды и полученных повреждений».

Железная логика! Ну, а как же «Гёбен» и «Бреслау», которых черти занесли столь далеко от их родных германских берегов? В заключение Эбергард сделал вывод, что русскому флоту: ««до готовности линейного корабля Мария не следует рисковать боем в непосредственной близости от Босфора». Удивительно, но в Ставке оказались единомышленники, и командующий Черноморским флотом в ответ получил директиву: «в настоящий момент море нужно противнику, а не нам, почему и следует его заставить искать боя с нами». Итак, инициатива была полностью отдана в руки немецкого вице-адмирала Сушона.

Но отсидеться в Севастополе и ждать, что будет дальше, не удалось. 19-го февраля 1915 года союзники попросили содействия, высказав пожелание, чтобы Черноморский флот показался у Босфора. Причина такой просьбы состояла в том, что англичане совместно с французами предпринимали десантную операцию в Дарданеллах, и надеялись, что появление русского флота у Босфора отвлечёт часть турецких сил.

Следующая страница