Владимир Врубель

Жестокость и милосердие

Часть 28

Ряды дистрофиков росли

В апреле 1854 года начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал Корнилов отметил «непомерное умножение больных в некоторых экипажах флота и особенно появление скорбута (цинги. – Прим. автора) и вообще худосочия».

А ведь условия быта матросов на судах, стоявших в гавани, были намного лучше, чем у солдат. Когда начинаешь разбираться в деталях, как кормили нижних чинов, то просто диву даёшься, как и где их только не обворовывали военные интенданты и командиры.

Cлужба в армии и на флоте для полуголодных солдат и матросов в мирное время сводилась к постоянной борьбе за выживание. Русский солдат, хотя и получал хлеб или сухари, в одиночку попросту не смог бы выжить. Чтобы не умереть с голода, создавались солдатские артели, куда нижние чины сдавали свои жалкие копейки.

Каждый знает, что закупка продуктов оптом всегда дешевле, чем в розницу. Артельных денег, если служба проходила в Европейской части, едва хватало на кашу. В Сибири, где продукты стоили дешевле, могли покупать иногда мясо. С 1848 года нижним чинам стали, наконец, выдавать по 20 фунтов соли на год, а с 1850 года – 7 фунтов мяса в месяц для строевого и 3,5 фунта для нестроевого солдата.

Для сравнения: английские солдаты получали ежедневно 1 фунт галет, три четверти фунта солонины или 1 фунт свежего мяса, а также четверть бутылки рома. Помимо этого, им выдавались специи, кофе, сахар, а также овощи и фрукты.

Русских матросов кормили несколько лучше, чем солдат, и ежедневно выдавали порцию спиртного. Понятно, почему: солдату не нужно было работать с парусами. Другие судовые работы и обслуживание артиллерии также требовали больших физических усилий. Если б матросов кормили так, как солдат, они и на мачту не смогли бы подняться.

Но и на судах, чтобы более или менее нормально питаться, создавались матросские артели. На Черноморском флоте, где имелась такая возможность, каждому кораблю выделялся участок земли, который обрабатывали отставные матросы или инвалиды, те, кому состояние здоровья не позволяло служить на корабле.

На военных хуторах, как их тогда называли, устраивали огороды, сады, разводили скот. Подсобное хозяйство помогало черноморским командирам лучше кормить судовые команды, чем на других флотах, иначе было и нельзя: черноморцы плавали круглый год, а не как на Балтике – только летом. О всевозможных злоупотреблениях, связанных с военными хуторами, как наживались на этом командиры кораблей, говорить не будем, поскольку злоупотребления испокон веков были неотъемлемой частью российской жизни.

Кстати, система подсобных хозяйств существовала и в первые голодные годы после Великой Отечественной войны. Точно так же командиры обеспечивали продовольствием экипажи судов, а в подсобных хозяйствах работали отряжавшиеся туда на время офицеры и матросы. Хорошо помню загородки для коз и свиней, клетки с курицами, гусями, стоявшие на верхней палубе крейсеров «Молотов» и «Красный Кавказ», где служил мой отец.

Прямым следствием отвратительного питания была цинга – неизменная спутница русских солдат и матросов, а в плаваниях – и офицеров. В 1830 году заболеваемость этой болезнью достигла фантастической цифры – 759 810 человек. Свою лепту в увеличение смертности нижних чинов вносили и церковные установления, за соблюдением которых строго следили войсковые священники.

Солдат муштровали во время длительных постов и в постные дни, а их в православии немало. Продовольственный расклад в ротах, на радость интендантам, строго соответствовал всем православным канонам. Ряды дистрофиков соответственно росли. Военные врачи, опасаясь спорить с церковью, набирались смелости писать лишь о том, что в рационе солдат явно недостаёт мяса и жиров. Следует иметь в виду, что в армии и на флоте служили люди разных вероисповеданий. Этим приходилось ещё тяжелее при соблюдении религиозных канонов.

Следующая страница