Крейсер стоял в Гамбурге, команда готовилась к новому походу. Как вспоминал Люкнер, он сидел с приятелем за бутылкой вина, когда за ним пришёл посыльный. Графа ознакомили на судне с телеграммой, по которой ему предписывалось немедленно явиться к начальнику главного военно-морского штаба.
На следующий день Люкнер уже находился в кабинете адмирала Хеннинга фон Хольцендорфа. Тот задал ему вопрос, готов ли он прорвать английскую засаду и выйти в море на паруснике, судне-ловушке. Граф, не колеблясь ни минуты, ответил утвердительно. Адмирал объявил ему, что его назначают командиром парусного судна «Пасс оф Балмаха». Такое назначение было пределом мечтаний графа фон Люкнера.
Он отправился на верфь в Геестемюнде, где под руководством лейтенанта Клинга перестраивалось судно. Первоначально, главной задачей было скрыть от британской разведки истинное предназначение судна. Поэтому его выдали за учебное. На двери в помещение для будущих пленников укрепили табличку, что это помещение для курсантов. Люкнер появлялся на верфи под именем инженера фон Экмана из морского министерства. Без приставки «фон», граф теперь никак не мог обойтись!
Вызывает восхищение, как тщательно велась подготовка. На судно установили мощный двигатель, работавший на мазуте. Дополнительно устроили цистерны на триста шестьдесят тонн пресной воды, из расчёта и на пленных. Запас продовольствия предполагалось взять двухгодичный. Всю среднюю палубу оборудовали для пленных. Она могла вместить четыреста человек. Подумали даже о том, чтобы пленные капитаны и офицеры не находились совместно с личным составом. Для будущих пленников предусмотрели буфет, столовую и даже библиотеку, в которой, помимо книг на разных языках, имелись граммофон и различные игры.
Теперь нужно было изготовить соответствующие судовые документы и замаскировать вход в среднюю палубу. Решили маскироваться под лесовоз. За образец взяли норвежский парусник «Малетта», который стоял в Гамбурге. Барометры и термометры выписали из Норвегии. В каютах и кубрике развесили открытки и фотографии норвежских девушек и с видами Норвегии. В кают-компании на переборке висели портреты короля и королевы Норвегии, а на диванах лежали подушки с вышитым норвежским гербом. Для обслуживания двигателя взяли подводников.
Команду разделили на две части. Двадцать три человека говорили по-норвежски. Их экипировали в норвежскую одежду. Продумано было всё до мелочей, вплоть до писем из дома. Об этом позаботилась немецкая разведка в Норвегии и Дании. «Норвежцы» должны были играть спектакль в случае остановки судна военным кораблём противника. Каждый из них выучил свою норвежскую биографию, город, где жил, по карте и фотографиям. Конечно, норвежцев им было не обмануть, но они и не опасались, что те их остановят. Маскировку выполнили очень тщательно и искусно.
Остальные члены команды носили обычную военно-морскую форму. При досмотре судна они должны были укрыться в помещении для пленников. Два старых 105-мм орудия, четыреста снарядов и другое военное снаряжение спрятали в трюме. В потайных местах уложили винтовки, пистолеты и ручные гранаты. Как только укомплектовали экипаж, прекратили всякое сообщение с берегом, а судно поставили подальше от любопытных глаз за остров Сюльт.
19 декабря на судно доставили приказ выйти в море по собственному усмотрению. Через два дня получили попутный зюйд-вестовый ветер, и вышли в плавание. Поставили все паруса, вскоре прошли немецкое охранение. Чтобы создать у наблюдателей видимость, что судно идёт из нейтрального порта, Люкнер направил его через минное поле. Известно, кто не рискует, тот и не пьёт шампанское. Граф был отъявленным авантюристом.
23-го декабря попали в сильнейший шторм. И он тоже был на руку немцам. Английских сторожевых судов не было, очевидно, они отстаивались в гавани. Шли под штормовыми парусами, но даже с ними несло со скоростью пятнадцать узлов. Крен был такой, что на палубе можно было стоять, только держась за штормовые леера. Палубу заливало водой. Оба рулевых были привязаны. Ветер относил судно к Исландии. Вскоре началось обледенение снастей, нижних парусов и палубы.
Ничего хорошего команду не ждало. Именно так погиб во время страшного ветра бора тендер «Струя» во времена Лазарева. Нахимову пришлось, потом организовывать подъём «Струи» с морского дна. Моряки боролись с обледенением, рубили лёд топорами и ломами, но их усилия давали ничтожный результат. Спас северный ветер. Парусник теперь относило к югу, и вскоре сумели освободиться ото льда.
Все считали, что благополучно проскочили блокадную линию английских судов. Но не тут-то было.