Теперь англичане могли доставлять грузы прямо с транспортов на склады,
располагавшиеся у места, известного севастопольцам под названием
Максимова дача.
Позже они провели ещё одну ветку железной дороги к
подножию горы Гасфорта. Там находилась главная база итальянцев.
Маломощные тогдашние паровозы не могли преодолеть подъём на Сапун-гору
и Максимову дачу, поэтому платформы подтягивали туда металлическим
тросом, наматывавшимся на барабан. Его приводили в движение два
локомотивных двигателя.
Русские солдаты и матросы, надрываясь,
тянули руками канаты, перетаскивая на бастионы пушки, носили на себе
боеприпасы, лес для строительства блиндажей и многое другое, что
требовалось для укреплений. Всё происходило, как иллюстрация к народной
песне: «Англичанин-хитрец, чтоб работе помочь, изобрёл за машиной
машину, ну а русский мужик, коль работать невмочь, так затянет родную
«Дубину».
После окончания Крымской войны русские офицеры наивно
считали, что дорога останется и очень пригодится для восстановления
Севастополя, однако союзники её быстро разобрали. Оборудование
англичане увезли с собой, рельсы продали туркам.
Английские
солдаты и офицеры получили тёплые пальто и вязаные вещи, которые им
вязало всё женское население Англии, лишь весной, а большую часть –
вообще летом. Когда стало тепло и даже жарко, армию просто завалили
вязаными шерстяными носками, перчатками, шарфами и свитерами. Капитан
Роберт Портал писал на родину: «Бога ради, не шлите больше этих вещей.
Мы уже не знаем, что с ними делать».
На волне патриотизма
хорошо погрели руки английские фабриканты одежды, которым свалилось
такое счастье – государственный заказ на 40 000 тёплых пальто. Они
наняли целую армию женщин и детей, работавших в пошивочных мастерских
по 16 часов в сутки. За одно пальто платили 5 пенсов, смехотворно
низкую плату. Мало того, на свою жалкую зарплату женщины обязаны были
покупать у своих же фабрикантов нитки. Попытки требовать повышения
заработной платы пресекались обвинениями в отсутствии патриотизма. В
этом нет ничего нового, и нам хорошо знакомо: беспощадная эксплуатация,
как правило, прикрывается патриотической демагогией.
Всё же у
союзников бытовые условия в армии неуклонно улучшались, а вот у русских
ничего не менялось в лучшую сторону. Зимой наступило нелёгкое время для
гарнизона Севастополя и для жителей города. Не хватало топлива,
продовольствия, в общем, чтобы долго не перечислять, скажем, что не
хватало всего самого необходимого.
Тяжелее всех, естественно,
приходилось тем, кто нёс службу на переднем крае. У русских солдат
отсутствовали тёплая одежда и тёплое бельё. Грязный, до изумления
выношенный мундир и такая же шинель – единственная защита от холода.
Вместо постелей солдатам выдали рогожные кули. Пытаясь спастись от
холодного, как лёд, дождя с ветром, солдаты разрезали рогожу пополам и
надевали на голову, получалось что-то вроде плаща, который создавал
иллюзию защиты. Но и рогожи доставались не всем, поэтому солдатам
приходилось их покупать.
Союзники вначале ломали голову, что это
за необычная форма появилась у русских, но, выяснив, опыт перенимать не
стали. Помимо рогож, в ход шли циновки из-под сухарных кулей. Русские
солдаты не брезговали брать нестиранную одежду с убитых и умерших от
болезней, которых хоронили в одном нижнем белье.
А что же
армейские интенданты? Об их деятельности можно судить по следующим
строкам, написанным после войны: «Теплая одежда своевременно не была
изготовлена, так как были почти полностью раскрадены ассигнованные на
это суммы. В небольшом количестве одежду все же изготовили – к весне,
когда в ней уже проходила надобность, но прибыла она в Крым только в
разгар лета, так как были в спешном порядке разворованы и средства,
отпущенные на ее транспортирование в Крым.
Опоздавшие на полгода
полушубки, с которыми не знали что делать, были тогда же, летом 1855
г., свалены в Бахчисарае, и так как они были сработаны из совсем
гнилого материала, то в знойное лето стали быстро разлагаться и
догнивать окончательно, так что заражали неслыханно острым зловонием
все помещения, куда их свалили в кучу. Тем дело снабжения и
окончилось».
Следует добавить, что в качестве склада
использовали Бахчисарайский ханский дворец, к которому потом старались
даже близко не подходить из-за удушающего смрада.
Бань и мыла в
русских войсках не было. Не мылись и не стирали бельё месяцами. Жили в
грязных, неотапливаемых, душных и сырых землянках, похожих на норы. В
них с трудом могли забраться два человека. Для офицеров землянки
строили большего размера. Для их строительства использовали бревна и
доски из разрушенных городских домов.
Чтобы защитить личный
состав от дождя и пронизывающего ветра, по распоряжению флотского
начальства парусные мастера сшили из корабельных парусов большие
палатки. Но матросы и солдаты предпочитали мёрзнуть вне их, справедливо
полагая, что неприятельские артиллеристы могут сделать из этих палаток
братские могилы при попадании всего лишь единственной бомбы.
Следующая
страница