Вообще достоверных сведений о Даше Михайловой, подтверждённых архивными
документами или мемуарами, существует крайне мало. Документально
известно, что в июле 1855 года девушка вышла замуж за рядового 4-го
ластового экипажа, видимо, знакомого ей ещё по службе отца.
Предъявив свидетельство о браке главнокомандующему Михаилу Горчакову,
она получила обещанную тысячу рублей. В те времена, не в пример
последующим, слово, данное императором, держали, но, правда, тогда и не
давали невыполнимых обещаний, например, как Ельцин, в случае
невыполнения обязательств перед народом лечь на рельсы. Жаль, что не
лёг.
Нет никаких архивных сведений, позволяющих рассказать правду, где она
потом жила, чем занималась. Точный год её смерти и место захоронения
также неизвестны.
Когда я стал заниматься поиском документов, касающихся Даши Михайловой,
и перечитал всю литературу о ней, то просто поразился, сколько
нахального вранья накручено вокруг этой женщины. Собственно говоря, мы
о ней знаем по архивным источникам и мемуарной литературе лишь, кто она
такая, за что получила награды, когда и за кого вышла замуж. Всё!
Остальные истории – от лукавого.
Пересказывать чужие басни и выдумки желания нет. После войны героиня
оказалась никому не нужна. Когда и где она умерла, неизвестно. Могила
её утрачена. Ну этим-то нас вообще не удивишь.
Скульптурный портрет Дарьи Михайловой, в числе других выдающихся
участников обороны, украшающий фасад Севастопольской Панорамы, является
художественным вымыслом.
Существует немой фильм, длящийся несколько секунд, в котором
запечатлены пожилые люди – участники и участницы обороны
Севастополя. Фильм был снят в начале двадцатого века по случаю юбилея
Крымской войны. Но кто из них Дарья Михайлова и есть ли она вообще на
плёнке, можно только гадать. Безапелляционные утверждения, что Дарья
– это высокая старуха с медалями, сидящая в первом ряду,
совершенно бездоказательны.
Земная слава проходит быстро. О героях и героинях вспоминают только к
юбилеям. Праздники проходят, и об этих людях тут же забывают. Хорошо
ещё, что просто забывают, а не шельмуют, и не воспитывают к ним
ненависть. Как, например, в девяностые годы прошлого века, когда
ветераны, а все они были пожилыми людьми, опасались носить заслуженные
награды, а офицерам вне службы даже не рекомендовали носить форму,
чтобы не стать объектом издевательств мерзавцев. Всплывшие, как грязная
пена, на политическую поверхность деятели, вроде Собчака, глумились
тогда над армией и флотом. В Питере это было особенно заметно.
В советское время история с девушкой по имени Даша пришлась как нельзя
кстати. Это были времена, когда можно было лишиться рассудка, слушая с
утра до ночи по радио и телевидению бесконечные рассказы о трудовых
подвигах «простых» людей, причём одних и тех же
прикормленных товарищей. Таким образом воспитывали массы на примере
личностей из народа.
Лучшей кандидатуры, чем Даша, для мифотворчества нашим историкам было
не найти – своя, из гущи народа! В качестве фактического
материала использовался святочного типа рассказ Клавдии Лукашевич, а
дальше уже – куда автора фантазия занесёт, всё равно никто
копаться не станет, а главное, и не позволят этого делать.
Больше всего меня повеселил один такой фантазёр, которому показалось
мало, что она выполняла обязанности медсестры, поэтому он, не моргнув
глазом, написал, что Даша, переодевшись в мужское платье, участвовала в
боях, ходила в разведку, хорошо хоть, не сообщил, что брала в одиночку
«языков».
За всей шумихой о Даше померкла и отошла в сторону роль первой в России
Общины сестёр милосердия, принявших участие в войне. Объясняется это
тем, что наиболее видные личности из сестёр милосердия были дворянками,
принадлежали к социально чуждому классу, и в советское время их участие
в Крымской войне замалчивалось.
Меняются в стране общественные строи, правительства, не меняется только
лицемерное отношение к тем, кто когда-то не щадил себя в трудную для
отечества годину. На словах – одно, а на деле – всегда
другое.
Когда вспоминаешь голодовки доведённых до отчаяния чернобыльцев, то
просто издевательством кажется знаменитая строка: «Никто не
забыт, ничто не забыто».
Не меняется и наша лживая историческая наука с учёными, приспосабливающимися под любые власти предержащие.
Следующая
страница