Photo Vladimir Vrubel     
 Владимир Врубель

Официальный сайт
Истории воссозданные по малоизвестным архивным документам
Главная Произведения Сведения из первоисточников Личное Форум Написать автору

Part6. Staraja fotografija. Starpom na krejsere

Рыцари в морских мундирах

Старая фотография

Часть 6

Старпом на крейсере

Всего в Южной Озерейке высадили 1427 человек и на этом остановились. Отец говорил мне, что на берегу творился просто ад. Командир высадки, контр-адмирал Николай Ефремович Басистый, опасаясь, что наступает рассвет и в светлое время суток весь десант и суда будут уничтожены вражеской авиацией, принял решение идти в Геленджик. Часть десантников из Южной Озерейки пробилась к горе Абрау, а часть в Станичку.

Отца и его подчинённых подобрали катера в районе горы Абрау. Между тем, отвлекающий десант, которым командовал майор Цезарь Куников, сумел закрепиться в районе Станички. Впоследствии это место назвали Малой землёй. Командование разумно решило перебросить туда ещё не высадившиеся части и уцелевших десантников из Южной Озерейки.

В Станичку отца уже не послали. Как потом ему передал флагманский минёр, командующий флотом сказал: «Потеряем хорошего артиллериста». В самом деле, вряд ли бы ему повезло остаться в живых второй раз в такой мясорубке. Вообще отец был фаталист, верил в судьбу. За время десанта он похудел на девять килограммов. Мама говорила, что китель висел на нём, как на вешалке. За участие в десантной операции его наградили орденом Боевого Красного Знамени. Отец был представлен к более высокой награде, но в политуправлении внесли изменение.

Возможно, политработники не простили ему одного анекдотического случая, хотя отец узнал о нём спустя много лет после войны, уже давно находясь на пенсии, когда готовился к конференции и просматривал архивные материалы в Гатчине, в Военно-Морском архиве. Оказалось, что назначенный на крейсер политработник, из числа партработников, не служивших раньше на флоте, написал в политдонесении, что отец, будучи вахтенным офицером, во время подготовки к выходу в море, доложил командиру крейсера: «Якорь чист!». «А между тем, - писал политработник,- якорь был в грязи и тине. Тем самым вахтенный офицер капитан-лейтенант Врубель обманул командира перед боевым выходом в море, а чтобы скрыть это, якорь вымыли».

Необходимое пояснение для тех, кто далёк от морской специфики. Доклад «якорь чист» следует с бака вахтенному офицеру, когда якорь оторвался от воды, и на нём не висят какие-нибудь зацепившиеся за него подводные кабели, чужая или собственная якорь-цепь. Это не описание того, есть ли грязь на якоре, или нет, а констатация, что корабль снялся с якоря. Грязь, которая по понятной причине неизбежна, с якорной цепи и якоря смывают водой из шланга по мере подъёма их из воды.

Политдонесения, шли, минуя командира крейсера, напрямую в политуправление. Видимо там были такие же «моряки», потому что донесение политработника легло на стол командующего флотом. Тот написал краткую резолюцию: «Чушь!». Я спросил отца: «А ты что-нибудь на встрече ветеранов крейсера сказал ему?» «Нет, - ответил он, - ведь этот человек считал, что выполняет свой долг так, как он его понимал». Фамилию политработника отец назвать мне не захотел. Он сказал лишь, что ему было очень неприятно это читать, потому что автор донесения, а по сути, доноса, всегда называл его после войны своим лучшим другом.

В 1944 году отца назначили старшим помощником командира гвардейского крейсера «Красный Кавказ». На этом крейсере он закончил войну. В 1946 году отца перевели в штаб флагманским артиллеристом эскадры Черноморского флота, которой командовал С.Г. Горшков. Отцу и раньше приходилось с ним встречаться. Сергей Георгиевич наблюдал за его действиями, когда ему пришлось в отсутствие командира сниматься с якоря и выводить крейсер в море, видимо, остался доволен и запомнил его. В новой должности эти встречи происходили часто. Как офицеру штаба ему постоянно приходилось бывать на разных кораблях и в самую разную погоду.


Продолжение

На снимке: Гвардейский крейсер "Красный Кавказ"
.

Рецензии

Я был на Малой земле и знаю её историю, как она подавалась в Брежневские времена. И тогда мне всё это было непонятно, почему не жалели людей. Или всё было по формуле Жукова: бабы ещё нарожают? Неужели нельзя было решать задачу этого плацдарма другими стратегическими методами? А что по этому поводу думают военные?
Что касается ордена и доноса, может быть... а скорее всего зажали по пятой графе. Моего отчима - он был каваллеристом у генрала Крюкова (мужа Руслановой) представили ко второй звезде, а в политотделе сказали (ему друг передал): -Хватит этому жиду и медали. Уже есть одна звезда! Антисемитизм в армии процветал.

Вадим Гарин
  17.08.2013 18:01  

На флоте во время войны антисемитизма не было. Так что я не думаю, что причина была в том.
Да и отец мне говорил, что никогда за всю свою службу не сталкивался с проявлениями антисемитизма.
Это уже потом появилось, после войны. Мне мой двоюродный брат, морской офицер, говорил, что у них на корабле был замполит, большая паскуда, антисемит.
Малая земля - героическая страница войны, которая была опошлена во времена Брежнева придворными лизоблюдами и писаками, вроде того, что рассказывал, какое крепкое рукопожатие было у Ельцина, когда тот "работал с документами".
Насколько шли жестокие бои, можно судить по тому, что за переход на катере через бухту к Малой земле давали орден Боевого Красного Знамени. Отец мне говорил, что если Брежнев просто был там, без всяких лежаний за пулемётом, то и этого было достаточно.

Владимир Врубель  
17.08.2013 22:41

comments powered by HyperComments

© Vadim Bòrsuk-Swaritschevski
©Vladimir Vrubel


Яндекс.Метрика