Уже 10 января, спустя четыре дня после гибели фрегата, Путятин принял решение строить судно. Не ждать же, когда пришлют за ними из Кронштадта: их товарищи в это время бились на бастионах Севастополя!
На фрегате хранилось целое собрание чертежей по строительству судов, начиная от бота до фрегата, но все чертежи погибли вместе с судном. Путятин приказал прапорщику корпуса флотских штурманов Карандашеву составить чертежи по размерам длины, ширины и углублению «Балтиморской» шхуны, которые он дал ему по памяти.
Едва тот приступил к работе, как Лесовский принёс адмиралу один из номеров «Морского Сборника», находившихся в кают-компании, который каким-то чудом оказался среди спасённого имущества. В журнале за №1 1849 года имелось описание и чертёж шхуны «Опыт», опубликованные лейтенантом Петром Бессарабским. Ознакомившись с ними, Путятин велел Карандашеву принять за руководство чертежи из «Морского Сборника». Он сам руководил офицерами, назначенными Лесовским для изготовления чертежей, внося по ходу работ свои изменения. В числе этих офицеров был и Можайский – достоверно известно, что он прекрасно чертил.
Столом служили опрокинутые бочки, на которые клали доски.
Чертежи закончили через неделю и сразу же приступили к строительству шхуны. Японцы, узнав о замысле Путятина, сразу же оценили его по достоинству: у них появилась возможность изучить технологию строительства судов европейского типа. Получив разрешение своего начальства, японские чиновники запросили список необходимых материалов и быстро всё доставили.