Всем было понятно, что покупка этих пароходов – непростительная глупость, за которую расплатились четвертью всего бюджета военно-морского флота России. Это была цена, несоизмеримая со стоимостью трёх броненосцев. Начальство разговаривало с командирами судов сквозь зубы, словно они были главными виновниками.
 
Очень веселились по этому поводу англичане. Все юмористические журналы были полны карикатур на русских каперов, грозу британского флота, вооружённых кулаками матросов и неуклюжими американскими винтовками системы Эванса, от которых отказались сами американцы.

Справедливости ради следует сказать, что Семечкин купил ещё и несколько картечниц. О них он написал в донесении: «Вес картечницы три пуда, легко  переносится с места на место». О том, как из неё можно было стрелять, лучше умолчим.

Казалось, что над адъютантской головой сгустились тучи и скоро грянет гром. Но этого не случилось. Глупее всех в затее с крейсерами выглядел великий князь Константин.

Но кому хочется выглядеть глупцом, да ещё в глазах подданных? К тому же Семечкин, близко знакомый почти со всеми адмиральскими жёнами, каждой привёз подарок из далёкой Америки и всем сумел угодить.

К Лесовскому он соваться не рискнул, зная, что этого ничем не подкупишь, а вот великому князю адъютант преподнёс подарок, смягчивший высочайший гнев. Когда руководитель экспедиции покупал револьверы системы Мервина и Хольберна для офицерского состава крейсера, то один и них он передал лучшим американским ювелирам, чтобы те украсили оружие рисунками и инкрустациями. Получился настоящий шедевр, произведение искусства. Семечкин щедро за него расплатился, благо деньги были не свои.

Кстати, этот револьвер хранится в Центральном военно-морском музее в Санкт-Петербурге. В музее знают о нём лишь то, что он принадлежал великому князю Константину и был передан в музей в 1912 году его детьми.

Великий князь всё-таки убрал Семечкина из адъютантов и назначил его командиром строящегося клипера «Опричник». Но какой командир из человека, который командовал раньше только лакеями и вестовыми? Семечкин и сам это понимал.

К тому же ему не терпелось пристроить наворованные деньги. Было не до службы. Получить заключение врачей о нервном переутомлении для него не составило труда. Он  подал прошение об увольнении в отставку по болезни.

В ноябре 1880 года в Морском министерстве перекрестились и подумали, что навсегда расстались с «теоретиком крейсерской войны", как его назвал в наше время  один  историк, благо, не поставил в один ряд с выдающимися адмиралами.

Однако Семечкин ещё долго осаждал всевозможные приёмные, выступая ходатаем различных акционерных обществ, норовивших получить казённые заказы.