Объездив Нью-Йорк и Вашингтон, Алексеев узнал в консульстве: Семечкин прислал телеграмму, что приезжает в Бостон на пароходе «Лабрадор». Он немедленно отправился туда встречать пароход. У Алексеева отлегло от сердца, когда он, наконец, увидел навьюченных чемоданами Семечкина с женой и помощниками.

Выяснилось, что «по пути» они побывали в Берлине и Париже. По словам Семечкина, он наладил там агентурную сеть для получения сведений из Европы, необходимых для ведения крейсерской войны.

Мадам Семечкина очень сокрушалась, что в Париже пробыли всего три дня. Кстати, как позже выяснилось, вся «агентура» состояла из сына парижского торговца Мадерга, знакомого Семечкина.

В гостинице потрясённый Алексеев узнал, что кроме грандиозного плана у Семечкина ровным счётом ничего не было. Тот даже не представлял, где искать будущие крейсера.

Алексеев поехал в русское посольство, но там дали понять: сами заварили кашу, сами и расхлёбывайте. Возвращаясь назад, он случайно встретил знакомого представителя судостроительной компании Крампа.

В разговоре выяснилось, что компания уже почти достроила железный пароход, а покупателя нет. Алексеев поспешил в гостиницу, где рассказал о пароходе Семечкину. Тот послал своего помощника инженера Николая Евлампиевича Кутейникова осмотреть судно.

С невесёлыми думами вернулся Алексеев на «Cimbria». Рассказ его поверг товарищей в уныние. Нужно было брать инициативу в свои руки, но все деньги были у руководителя экспедиции. Оставив за себя старших офицеров, командиры выехали в Нью-Йорк, чтобы самим искать будущие крейсера.