К концу лета мичман Николай Чихачёв на шлюпке привёз на месяц провиант, а затем гиляки доставили немного припасов. Из заготовленных брёвен приступили к строительству жилья на зиму.

Пока шло строительство, жили в палатках. Всё время лили непрерывные дожди. К октябрю закончили строительство двух юрт, бани и загородки для скота. Гиляков всё ещё опасались, поэтому жилища обнесли частоколом.

Больше всего обрадовались юртам крысы. Видимо, им там было комфортнее, чем в палатках, которые они посещали реже. Избавиться от непрошеных визитёров никак не удавалось. Многие ходили, искусанные ими.
 
В палатках жить было невозможно из-за холода, а в юртах из-за этих мерзких тварей, которые к тому же трудолюбиво разрывали стены, из-за чего холод был нестерпимый. В довершение всех неприятностей текли крыши, никак не получалось заделать их как следует.
 
Вместо стёкол натянули миткаль (хлопчатобумажную ткань). Если у матросов жизнь была совершенно беспросветной, то офицерам иногда везло. Вот и Бошняку улыбнулось счастье: его подменил на две недели мичман Чихачёв.

Лейтенант верхом на олене отправился в Петровское, чтобы немного отдохнуть в семейном кругу Невельских. Он любил у них бывать, правда, такая возможность выдавалась крайне редко.
 
Екатерина Ивановна  всегда выражала лейтенанту дружеское расположение. Они были примерно одного возраста.  Он влюбился в неё с первого взгляда. А что в том удивительного?

Неестественней  было бы не влюбиться  в очаровательную молодую женщину в этой глухомани, обделённой женским обществом.

Все офицеры старались найти любой предлог, чтобы хоть словом перекинуться с женой начальника экспедиции, и многие тайно вздыхали по изящной блондинке с голубыми глазами.

Екатерина Ивановна всегда радушно принимала подчинённых своего мужа, вечерами  в их домик приходило много людей.

Бошняк познакомился с семейством Невельских в Охотске, куда прибыл курьером к Невельскому из Петербурга. На «Байкале» они вместе перешли  в Аян, а затем на злополучном паруснике «Шелихов» в Петровское, едва не погибнув, когда судно стало тонуть, к счастью, недалеко от берега.

Отдохнув немного в обществе Екатерины Ивановны, Бошняк отправился назад на нартах, с двенадцатью собаками.

Доставили  в Николаевский пост и долгожданный скот в количестве трёх полуживых коров и двух лошадей. Но самое большое оживление вызвали  две прибывшие дамы – жёны матросов. Их встретили с ликованием.