Теперь Римский-Корсаков надеялся дойти до Большерецка и там произвести более обстоятельный ремонт. Перед выходом в море он зашёл к Форсману и поблагодарил за помощь.

Тот рассказал командиру шхуны, что живёт на острове уже тринадцать лет, всем доволен. У него уютный домик, баня, огород. Раз в год ему привозили годовой комплект «Северной пчелы».

Он читал её по дням, узнавая, таким образом, все новости с опозданием на год.
Снялись с якоря, но ветер засвежел, пришлось вернуться.

Когда вновь становились на якорь, вахтенные замешкались, и Воин Андреевич пошёл на бак посмотреть, что случилось. По неосторожности он ступил в бухту буйрепа (снасть, привязанную одним концом за скобу на якоре, а другим за поплавок, указывающий место отдания якоря).

В это время якорь отдался, и командира шхуны в одно мгновенье сдёрнуло за борт. Воин Андреевич допустил ошибку, какую мог сделать только молодой матрос. Бывает. Правда, бывает, что люди и без ноги остаются.

 Ему необычайно повезло. Петля могла бы захлестнуть его так, что он не смог и пошевелиться. Добавьте к этому шок от ледяной воды и груз тяжёлой одежды. Но он сумел вынырнуть и ухватился за буй.

Командиру бросили со шхуны концы и вытащили его на палубу. Римский-Корсаков, спокойно относившийся к религии, увидел в последних событиях руку Провидения. В дневнике он написал:

«…могу, наконец, после многих лет сомнения, сказать, как разбойник на кресте: «Верую, Господи, помоги моему неверию!»
 Забрав доктора, который всё это время торчал на мысе, высматривая родные суда, пошли в Большерецк под парусами.

Там узнали радостную весть о разгроме десанта противника. Это подняло дух экипажа. К несчастью, пребывание в Большерецке обернулось трагедией.