Владимир Врубель

Жестокость и милосердие

Часть 132

Татары снабжали
севастопольцев продовольствием

Несмотря на то, что турки доставили в Крым потомка Гиреев, крымских ханов, который попытался сформировать татарское ополчение, ему удалось сколотить лишь небольшой отряд, который больше походил на банду. Даже в оккупированном союзниками Евпаторийском уезде некоторые богатые татары и караимы отказались сотрудничать с союзниками и их марионеткой.

Главный татарский муфтий Сеид-Джелиль-Эффенди обратился с письмом к татарскому населению с призывом сохранять верность российским властям. Татарское население в массе своей осталось лояльным, снабжало севастопольцев продовольствием.

Однако непрекращающиеся грабежи татар союзниками и казаками привели к тому, что они оказались между двух огней, что способствовало появлению вооружённых шаек из татарской молодёжи. Большинство жителей татарских селений не желали участвовать в войне на стороне союзников, хотя и пытались укрыться от разбоев в Евпатории и её окрестностях. Многие из них погибли от голода.

С татарами и турками Кэттли общался с помощью крымского татарина Ибрагима, служившего у него переводчиком и ближайшим помощником. В смелости и авантюризме начальнику английской секретной службы не откажешь. Он не боялся появляться в опасных местах во время сражений и лично совершил вояж в Симферополь, чтобы убедиться в достоверности получаемых от шпионов донесений.

Кэттли обучал агентов различать формы различных подразделений, типы вооружения, учил многим другим деталям, полезным при сборе разведсведений. Он набирал агентов только из числа грамотных людей. Донесения татары писали на русском языке.

Союзники рассчитывали также и на помощь поляков. Например, комендантом Евпатории они назначили польского эмигранта Токарского, проживавшего до войны в Лондоне. Частично их надежды оправдались. Сфера деятельности английской и французской разведок охватывала весь Крымский полуостров.

Наиболее ценные сведения сообщили союзникам два офицера-поляка, капитан Роберт Ходасевич и прапорщик Ианосаф фон Реймер, которые 5 марта 1855 года перешли на сторону противника в районе деревни Чоргун. Оба служили в Тарутинском полку. Эти офицеры сообщили исчерпывающие сведения и о составе русской армии, и об укреплениях Севастополя.

Ходасевич тщательно готовился к переходу на сторону противника и пришёл не с пустыми руками. Он прихватил с собой 15 карт и планов наиболее важных мест обороны города, расположения русских войск в Крыму, путей сообщения в Крыму и на юге России.

Вначале англичане не могли поверить своей удаче и сочли капитана за русского разведчика, двойного агента. Но проверка подтвердила достоверность доставленных им сведений. Ходасевич работал в Севастополе под непосредственным руководством одного из руководителей обороны Севастополя Эдуарда Ивановича Тотлебена, принимал участие в проектировании и строительстве укреплений, поэтому его сведения оказались просто бесценными для противника.

Он был награждён за мужество, проявленное в сражении на Альме, орденом Св. Владимира IV степени. В Инкерманском сражении, где Ходасевича ранили штыком, он вновь проявил храбрость, и его повысили в воинском звании.

Что же побудило офицеров перейти на сторону врага? О прапорщике сведения отсутствуют, а вот о капитане известно, что его отец участвовал в восстании 1830-1831 года. Он сумел избежать репрессий, а сыну даже удалось получить образование и стать офицером.

Оба перебежчика, объясняя свой поступок англичанам, заявили, что, как поляки, они постоянно испытывали неприязненное отношение к себе в офицерской среде. К тому же Ходасевич и Реймер считали себя польскими патриотами, обязанными бороться за независимость своей родины, Польши. Они собирались вступить в польский легион, который турки разрешили сформировать полякам в составе своей армии.

Но союзники предложили им поступить в секретную службу. Реймер стал работать во французском разведывательном бюро, а Ходасевич – под началом Кэттли. Раглан дал согласие на установление Ходасевичу офицерского жалованья из фонда секретной службы и даже разрешил оставить за ним лошадь, на которой тот дезертировал. Оба дезертировавших офицера участвовали в боях с русскими войсками.

Есть непроверенные сведения, что Ходасевич организовал взрывы пороховых складов и лабораторий в Севастополе. Как бы там не было, но его деятельность оказалась столь полезной союзникам, что после войны ему выдали вид на жительство в Англии, выплатили «благодарственные» 125 фунтов стерлингов, трёхмесячное жалованье и наградили крымской медалью.

Во время войны Ходасевич писал в Лондон докладные записки в военное министерство, которые передавал через Кэттли. В них он пытался убедить английское правительство вторгнуться в Россию, расписывая, как легко будет набрать польских добровольцев, которые поддержат это вторжение. Но замыслы капитана англичане оставили без внимания.

После войны Ходасевичу предложили продолжить службу в Индии, однако он отказался и перешёл на службу к туркам, испытывавших большую нужду в офицерских кадрах, в качестве капитана инженерной службы.

По своей натуре это был авантюрист. После пяти лет турецкой службы Ходасевич оказался в США, где принял участие в гражданской войне на стороне северян. Когда закончилась гражданская война, он эмигрировал в Аргентину, где поступил наёмником в армейский инженерный корпус, а затем принял участие в парагвайской войне.

Получив аргентинское гражданство, Ходасевич обзавёлся семьёй и осел в Парагвае. В конце жизни он вновь вернулся в Аргентину, где умер в 1896 году и был похоронен с воинскими почестями.

Во время Крымской войны русское командование объявило награду в десять тысяч рублей серебром за его поимку или убийство. Ни то, ни другое не удалось, хотя попытки уничтожить предателя были.

Следующая страница

На рисунке: подполковник аргентинской армии Роберт Ходасевич