На деньги благотворительного комитета, созданного под покровительством
императрицы Марии Александровны, сёстрам милосердия купили лошадей, на
которых они и странствовали верхом. Командировка занимала от десяти и
более дней в пути. Раненых и ампутированных везли на крестьянских
телегах, татарских двухколесных арбах и фурах немецких новороссийских
колонистов.
Везло тем, кому доставалось ехать на немецких фурах. Немцы изготовили
их с умом, в фурах помещались до 8 и более человек. Да и построили эти
повозки добротно, прочно, в пути они не ломались, в отличие от
остального транспорта. Самое главное, что больные могли в них лежать
вытянувшись, а не скорчившись, как в русских крестьянских телегах, в
которых помещалось не больше четырёх человек.
Однако даже таких плохих повозок не хватало: в результате эпидемий и
отсутствия кормов в Крыму происходил массовый падеж скота. Здоровому
человеку в тряской телеге по ухабистой дороге долго не выдержать, а в
них везли людей в тяжелейшем состоянии, без матрасов, без одеял, к тому
же на каждую телегу дополнительно грузили сено для лошади или вола и
сухари (основную еду!) для раненых.
Сёстры милосердия в нагольных тулупах, больших сапогах, когда уже не
хватало сил трястись на лошади, вышагивали по колено в топкой грязи за
телегами. Они делали перевязки, давали тем, кто замерзал, вино, а на
привалах поили раненых кофе и чаем, которыми их снабжали из запасов
общины. Затем женщины помогали выгружать раненых из телег для ночлега,
да и естественные надобности существуют у людей.
Конечно, это работа для крепких мужчин-санитаров, а выполняли её
женщины. На перевязки уходила ночь, утром предстояло вновь грузить
раненых на телеги и отправляться дальше.
Уму непостижимо, что испытали в пути и раненые, и сёстры милосердия. О
качестве воды, которую приходилось пить в пути, можно судить по отрывку
из воспоминаний Митрофана Скаловского, который описал, как он ехал
лечиться в Николаевский госпиталь:
«При выезде из Севастополя сестра милосердия дала мне небольшой
пузырёк с клюквенною эссенцией. По дорогам в Крыму вода в колодцах была
по большей части грязная, мутная, наполненная различными инфузориями и
походила цветом на кофе с молоком; но когда я вливал в стакан с такою
водой одну чайную ложечку эссенции, то в одну минуту в стакане
образовывался осадок с полдюйма, а вода становилась прозрачной,
розового цвета, кисловатой и хорошо утоляла жажду в жаркий июньский
день».
Сёстры милосердия проводили недели в холоде, грязи и сырости, не только
наезжая, но и нахаживая целые вёрсты по дорожной грязи вдоль
растянувшегося обоза. Они делали перевязки раненым, лежащим на телегах,
давали лекарства, организовывали им питание.
Пирогов требовал, чтобы при этом они записывали в особый журнал все
замеченные недостатки и свои предложения. С одной стороны, это
правильно и разумно, но где же были врачи и военные администраторы?
Создаётся впечатление, что академик шёл по пути наименьшего
сопротивления, взваливая всю организационную работу на подчинённых ему
безропотных сестёр милосердия.
Вдоль всей дороги из Севастополя в причерноморские города, куда везли
раненых, стояли наспех сколоченные кресты на могилах тех, кто умер в
пути. Иногда досок для креста не могли найти, и тогда лишь небольшой
бугор свежекопаной земли напоминал о безымянном севастопольском герое.
Сёстры и раненые со страхом ждали утра следующего дня, потому что часто
обессилевшие животные не могли больше тащить телеги. Тогда дни и ночи
раненые лежали в татарских саклях на голом земляном полу, ожидая, когда
пришлют другой тягловый скот или подойдёт следующий транспорт с
ранеными.
Пирогов предлагал командованию создать этапы на пути прохождения
санитарных транспортов, подготовить помещения для ночлега и пункты
питания для раненых. Такие этапы попробовали организовать, но до конца,
как часто у нас бывает, ничего не довели.
Сёстры милосердия продолжали выполнять свои обязанности и в 1856 году,
после окончания войны, несмотря на то, что подписали обязательство
работать в общине только один год. Об этом их попросила Великая княгиня
Елена Павловна, поскольку в госпиталях ещё оставалось большое число
раненых, за которыми требовался сестринский уход.
Следующая
страница