Владимир Врубель

Рыцари в морских мундирах

Старая фотография

Часть 7

На линкоре Новороссийск

Уцелев на войне, он дважды едва не лишился жизни, служа в штабе. Первый раз, когда в тяжёлом меховом реглане поднимался в шторм на борт крейсера по верёвочному трапу, и его порывом ветра так ударило о борт, что сломались два ребра. Не удержись он за трап, камнем пошёл бы ко дну. Второй случай произошёл, когда в январе он шёл к Графской пристани на перегруженном баркасе.

От волны проходившего судна баркас качнуло и офицер, стоявший рядом, пытаясь сохранить равновесие, нечаянно столкнул отца за борт. В январе и в Чёрном море купаться холодно. К тому же, он был в шинели, но сумел продержаться на воде, пока баркас развернулся и его подобрали. Я хорошо помню, как он весь мокрый пришёл домой, и родители сушили удостоверение личности, партбилет и деньги, в тот день была получка. Отец тогда сильно простудился.

Он хотел учиться дальше и обратился к командующему с просьбой разрешить ему поступать в академию. Адмирал отказал. Он сказал отцу: «Я стал адмиралом без академии, и Вы им станете». По представлению Горшкова его назначили начальником управления вооружения и судоремонта Черноморского флота. Тогда это была контр-адмиральская должность. Отец теперь непосредственно подчинялся своему первому корабельному командиру контр-адмиралу Зубкову. Казалось бы, всё как нельзя лучше, он продвигался по службе без задержек, был на прекрасном счету у командования, его фотография висела в Доме офицеров на стенде с надписью: «Лучшие офицеры флота».

Но началось «дело врачей». Офицеров - евреев исключали из партии, увольняли, без объяснения причин из армии и флота. Отца не тронули. Он был уверен, что за него вступился Горшков, который в ту пору командовал флотом. Сергей Георгиевич высоко ценил отца как хорошего специалиста и волевого требовательного офицера. Отношение отца к адмиралу было таким же. Он никогда не испытывал трепета перед начальством, а Горшкова отец глубоко уважал.

Много лет спустя личные обстоятельства сложились так, что он, давно находясь на пенсии, оказался вынужденным обратиться с просьбой к Сергею Георгиевичу помочь в квартирных делах. Тот уже не один десяток лет был главнокомандующим Военно-Морским флотом. Адмирал среагировал незамедлительно и помог им с мамой. Нужно ли говорить, какую благодарность испытывал отец к главкому, не забывшему его службу.

29 октября 1955 года в Севастополе произошла ужасная трагедия, которая многие годы была засекречена. В ту ночь от взрыва погиб линкор «Новороссийск», унеся с собой жизни свыше 600 моряков. В момент гибели линкора на нём находился мой отец. В тот вечер он с мамой был в театре, вернулись они поздно, а ночью позвонил дежурный по управлению и передал, что командующий флотом вызывает его на линкор. Сейчас об этой трагедии написаны книги. А тогда о ней знали только по слухам.

Я был тогда курсантом. В училище пришла телеграмма от начальника госпиталя с просьбой разрешить мне прибыть в Севастополь в связи с критическим состоянием здоровья отца, чтобы я мог проститься с ним, он умирал. В Севастополе я сразу поехал на Павловский мыс, где находился госпиталь. Там с берега увидел днище опрокинувшегося линкора и сетевое заграждение вокруг него, чтобы собирать всплывавшие трупы.

Отец выглядел ужасно, был совершенно жёлтым, худым. У него оказалась сильно повреждённой печень, из-за чего началась желтуха. Он рассказал мне о том, что случилось, но предупредил, чтобы я держал язык за зубами. В ту трагическую ночь по прибытии на линкор отец представился командующему флотом вице-адмиралу Виктору Александровичу Пархоменко. Командующий приказал ему осмотреть артиллерийские погреба. Отец спустился в нижние палубы, но осматривать было нечего, погреба оказались затопленными, о чём он и доложил адмиралу.

В 4 часа 15 минут ночи, когда корабль стал переворачиваться, люди посыпались с палубы в воду. Отец сначала выбрался на борт, превратившийся в палубу, и полез по днищу, но изрезал о ракушки руки и решил прыгать в воду. Он хорошо плавал и нырял, поэтому по привычке прыгнул головой вниз и глубоко вошёл в воду. В воде почувствовал сильный удар грудной клеткой и животом, видимо о надстройку. Когда вынырнул, то первая нелепая мысль у него была, а где фуражка? По воде разлился густой слой мазута, который залеплял людям глаза, нос, рот. Многие утонули из-за этого.

Продолжение